Известная украинская неонацистка, заместитель главаря киевской областной ячейки группировки «Правый сектор» Маруся Зверобой призвала жителей Западной Украины не церемониться с беженцами, прибывающими в регион из Донецкой и Луганской областей.
«Вам стоило бы вспомнить, что вы бандеровцы и ставить на место быдло из Донбасса», - заявила неонацистка на страничке в социальной сети Фейсбук.
Зверобой отметила, что беженцы с Востока являются фактором дестабилизации в обществе, поэтому с ними надо поступать максимально жёстко. «Не панькайтесь с ними, если вести себя не умеют - лечите пинками под зад», - указала русофобка.
Подытоживая, она призвала «западенскую» молодёжь спортивного телосложения формировать специальные отряды, которые будут проводить операции по депортации прибывающих с Донбасса беженцев. «Пакуйте их и сажайте на поезд. Сажайте с таким сопровождением, чтобы им уже назад не хотелось», - призвала неонацистка. «Так вы отомстите жителям Донбасса за погибших на войне украинцев», - резюмировала видная «правосечка».
Источник
Украинская неонацистка, заместитель главаря киевской областной ячейки группировки «Правый сектор» Стефанида Говна (взяла себе более привлекательный псевдоним Маруся Зверобой) призвала «соратников» избивать российских журналистов, в том числе и девушек.
***
Маруся Зверобой. Фото: facebook
Укринформ провел день с Марусей Зверобой, которая является организатором подготовительного центра "Марусин полигон", где проходят выучку и гражданские, и будущие бойцы АТО. Российские СМИ называют ее не иначе, как "неонацистка". Журналист по образованию, комбат одиннадцатого батальона Добровольческого корпуса "Правого сектора" ответила на наши вопросы.
Перед встречей я зашла на Фейсбук-аккаунт женщины, которая возглавляет резервный батальон "Правого сектора", и собственно, создала этот полигон ("Марусиным" его для удобства начали называть сами посетители).
- Мы превращаем планктон в укропов, - шутила командир полигону в одном статусе.
- Мы рады, что в Раду прошли Ярош и Береза, нескольких бравых ребят хватит, чтобы изнутри открыть двери прокуратуры, когда мы туда постучим, - обещала в другом.
- Навестила Майдан, он у меня еще горячий под ногами, - писала в третьем.
Еще комбат Маруся на ФБ объясняла ребятам, которые собрались воевать (после учений бойцы с полигона отправляются в зону АТО, при этом за средства гражданских посетителей полигона, выучка для которых платая - они получают и оружие, и снаряжение), что их родные должны быть предупреждены о решении воевать. Маруся поставила к сведению, что после выучки командиры будут звонить родителям бойцов и проверять, знают ли они о желании сыновей воевать в Добровольческом Украинском корпусе "Правого сектора".
Марусин полигон спрятался между селами в красивом лесу. Это несколько больших армейских палаток, полоса препятствий, вагончики. На нескольких площадках проходит выучка, на одном - рукопаш, на другом - стреляют. Нас радостно встречает мохнатая собака, еще щенок, но какой-то большой породы.
АНЖЕЛИКА И ДРУГИЕ ЖИТЕЛИ ПОЛИГОНА
- Почему вы назвали собаку Анжелика? - спрашиваю у женщины, которая нас сопровождает в палатку к Марусе.
- У нее мушка на носу, поэтому Маруся ее так назвала.
В палатке несколько женщин готовят на обед кашу и запаривают чай. Маруся сидит на скамье в камуфляже и с рацией. Она приглашает сесть и предупреждает фотографа, что снимать ребят нелья, они без балаклав, а это боевая группа, которая едет на фронт.
- Сколько у вашего Добровольческого корпуса батальонов?
- Я не могу сказать, сколько их в настоящий момент. Наш одиннадцатый, это запасной батальон Киевской области. Добровольческий украинский корпус - это боевое направление "Правого сектора". Ребята из "Правого сектора", которые идут воевать, идут именно с батальонами "ДУК". Батальоны разделены соответственно по областям.
- Обычно, добровольческие батальоны - это юрисдикция Минобороны или МВД, ваши группировки и дальше стоят отдельно от силовых ведомств?
- "ДУК", то есть весь "Правый сектор", в настоящий момент не сотрудничает ни с Вооруженными Силами Украины, ни с Министерством внутренних дел.
- Не планируете пока еще такую интеграцию?
- В настоящий момент якобы ведутся какие-то переговоры, но у нас есть некоторые условия. Я не могу их озвучить. Если на эти условия Вооруженные Силы согласятся, то, возможно, мы будем сотрудничать.
- За сколько времен вы можете подготовить людей на фронт?
- Все зависит от ситуации, полтора месяца хватает, но может быть такая ситуация, что у них будет три дня. В соответствии с тем сроком, который у нас есть, мы максимально отчищаем программу, чтобы дать навыки выжить и навыки убивать.
У НАС НЕТ ПРОПАГАНДЫ НИ БАНДЕРИ, НИ ПРАВОГО СЕКТОРА
- Маруся, откуда вы взялись? - перехожу к личным вопросам
- Я из дома.
- А где ваш дом?
- Под Киевом. Я - частный предприниматель всю жизнь, занималась своими делами до Майдана. А затем Майдан, ощущение долга всех женщин погнало на Майдан. Когда боевые действия закончились и представители "Правого сектора" поехали по местным советам и вынуждали складывать полномочия всех регионалов, в мой город они также приехали. И я увидела, что регионалы, еще непотоплямые люди, которые, кажется, пришли навсегда, в которых все было связано, просто тихо взяли и вышли. Все регионалы от испуга сдали все, что могли сдать, сдали. И, думаю, я сколько лет здесь с ними боролась - ничего не выходило. А здесь ребята зашли-выйшли, и вопрос решен. Я их там прямо и поймала. И тогда решила - это для меня люди. Пришла на Крещатик в их офис и сказала, что готовая помогать. Сначала ездила волонтером на фронт, а затем возникла необходимость здесь тренировать наших ребят.
В палатку зашел мужчина крепкого телосложения, козырнул ("разрешите обратиться"), взял оружие и пошел.
- Какое у вас образование? - продолжаем.
- В дипломе написано "журналистика и издательское дело". Но морально я была готова к этой работе. Я была членом военно-исторического клуба, и вообще, военную историю люблю, принимала участие в реконструкторском движении.
- А в кого вы там были переодеты как реконструктор?
- Я была красноармейцем, политруком. У меня пошита полностью форма под него, и это была тематика Второй мировой войны. В настоящий момент это движение немного растерялось, потому что и фашистом быть плохо, и советским в настоящий момент, может, еще хуже. В целом все реконструкторы теперь или ушли на фронт, или стали волонтерами.
- А как вы создавали полигон?
- Нужно уметь организовывать, найти людей, каждый из людей должен быть профессионалом. Инструктор по ножевому бою, инструктор по подвесной переправе, инструктор по оружию, инструктор по стрельбе, два последних - разные инструкторы. Люди приходили, оставались, кто-то шел, мы же с весны работаем. И остались в коллективе самые идейные, у нас нет пропаганды ни Бандеры, ни "Правого сектора", здесь вообще запрещено об этом говорить. Здесь есть идея единства, идея обороны страны, и все.
- Откуда ваши посетители? - возвращаюсь к вопросу
- Приезжали люди из Симферополя, из Ялты уже тогда, когда это была оккупированная территория, и уже стояли границы. Приезжали из Николаева. Ребята группами тренироваться. Полигон - это площадка для всех, но мы готовим и бойцов для Дука. К нам приезжали две белоруски, которые побыли у нас здесь день и сказали: "Никуда не делся Майдан, он переехал к вам сюда, на полигон". Сегодня у нас, например, все посетители из Киева и Киевской области. Ну это, кроме батальонцев, группы, которая в АТО готовится, потому что там у нас командир группы из Луганска.
- А как вы стали комбатом, когда вам дали это звание?
- У "Правого сектора" боевое, а есть политическое крыло. Я принадлежала к политическому. Но так складывается в моей деятельности, что в ней очень мало политики и очень много задач силовой структуры.
Я встретилась с Андреем Стемпицким - это руководитель Добровольческого корпуса, силовой структуры "Правого сектора". Говорит он: слушай, у нас в Киевской области нет батальона, и никто не подал заявку. А у нас уже полигон есть, программы есть, инструкторы есть, у нас практически все для того есть, можно просто набирать ребят уже и готовить. То он спросил, если берете на себя такую ответственность, можете возглавить батальон. А что нам на себя брать, у нас уже все отработано, поэтому согласилась, вот и стала командиром батальона.
- Численность которого пока еще до традиционной не дотягивает?
- Не могу говорить о численности батальона, но она небольшая, потому что я не беру на себя больше, чем могу удержать ребят.
- Маруся, а ваше сердце свободно?
- В этой войне мой заместитель командира - это мой муж, он стал недавно моим мужем, с ним мы познакомились во всех этих майдановских делах.
- А ваш муж нормально воспринимает, что вы командир?
- Вы его только что видели, он сказал: "Разрешите обратиться". Он с самого начала был моим помощником, он появился как охранник и как помощник мне по этому делу. Он меня прикрывал везде, максимально мне помогал, он стал просто незаменимой помощью, потому что самой так выбегать трудно. И мой коллектив начал организовываться с него, а затем к нам люди начали подтягиваться. За командирами всегда идут такие же люди, как и сами командиры. Если командиры сюда влились, чтобы кое-что "отжать", "качнут", обмануть, нажиться, помародерствовать, они к себе и людей таких притянут.
У нас здесь на этом полигоне фактически та майдановская интеллигенция собралась, о которй ходили смешки, что у них несколько высших образований и знания нескольких языков. Это они в настоящий момент здесь. Каждый, кто здесь есть, служит народу Украины, не "Правому сектору", не левому, никакой другой силе, никакой другой идеологии. Но так случилось исторически, и в принципе, "Правый сектор" на сегодняшний день, как я вижу, это единственная сила, с которой стоит служить народу Украины. На данный момент я не вижу никакой другой.
- Какой ваш рабочей день?
- Бизнес я сдала, там работает мой партнер. Утром делаю мониторинг Интернета, три дня в неделю - выучка для гражданских, все другие дни - это работа с волонтерами, поездки, что-то привезти, отвезти, тренировка ребят. Мы постоянно здесь живем, считайте, с весны живем на этом полигоне.
- Маруся, я мониторила, что пишет российский Интернет о вас. Пишут, что неонацистка. Как вы прокомментируете?
- История о неонацизме - это, скажем так, наглядное пособие технологии.
- Вы же написали, что подсрачниками нужно выгонять беженцев.
- Я не знала, что это заявление - серьезный повод для обвинения в неонацизме. Во-первых, нигде ни одной моей фразы никто не найдет, где бы я вообще это слово использовала или где бы я использовала какие-то тезисы, которые являются основными в неонацизме. Такого просто не существует. Было мое раздражение по поводу поведения западных украинцев, после которого я поняла, что бандеровцы в Украине есть только в одном месте - в Киеве, их нет больше нигде. Мне из Львова послали ссылку, что там "беспредельствуют" беженцы, как они там ущемляют нашу интеллигенцию западную. Они могли вывесить флаг и рассказывать, что "мы здесь ждем Россию, а вы здесь нас должны кормить". Это для меня нонсенс. Я не понимаю, как можно быть настолько неблагодарными. Они не хотят в селах жить, они хотят жить в городах. И мне все это пишут, и меня все это достало - и я написала, что делать. Кстати, я не писала, что нужно расстреливать. Я написала, что нужно собрать группу пацанов, пусть они мужиков всех посадят - и на Донецк "отстраивать свою Семью" - все. Я так поняла, что людям не хватает плана действий, и я им его выдала, причем, он достаточно лояльный был, как для того поведения, которое там люди демонстрируют. Какое-то животное повесило этот статус и написало, что "я известная неонацистка, правосечка" и тому подобное. Но эта информация была востребована в "России" как фактаж, потому я - звезда канала России, где об этом рассказали. Я не знаю, что должна была бы еще сделать, сколько это стоит, чтобы попасть на канал "Россия" с такой рекламой. Так что пусть болтают.
МЫ НЕ ОТПРАВЛЯЕМ БОЙЦОВ НА ФРОНТ БЕЗ БЛАГОСЛОВЕНИЯ
- Обнадеживающе рассказываете, но мы видели, как начинали портиться идеологические политические партии.
- Если увижу, что у меня сверху кто-то начинает портиться, я Ярошу жить не дам. Что мне нравится и очень устраивает в этой партии - это чистка своих собственных рядов. У нас выбрасывают беспощадно людей, которые ведут себя недостойно. В моей ячейке это вообще железное правило. У нас не просто выговоры какие-то выносятся, снимаются люди с должностей. У меня здесь очень жесткий сухой закон, это правило никто не смеет нарушать. Я понимаю, насколько это тяжелая работа, но они это все равно делают. Ячейки проштрафились - они их закрывают, руководители проштрафились - они их снимают, это правильно. Когда это начнет "расшатываться", к руководителям сверху будут серьезные претензии снизу. Если сверху будут какие-то такие действия "договорняков", против которых будут мои люди, а я не смогу им объяснить, отчего это наши руководители себя так ведут, то, конечно, я первая приду наверх с вопросом. Если он не будет решен, то я приду с большим количеством людей с вопросом, и все равно мы будем это как-то решать. Вот здесь все должны контролировать друг друга, в настоящий момент так есть, и должен так оставаться, увидим, как будет в дальнейшем. И то, что в настоящий момент вся моя ячейка финансируется полностью людьми, которые занимаются тыловиками, волонтерами, свидетельствует о доверии.
- У вас на аккаунте много фотографий из храмов. Это традиция - ходить в церковь?
- Мы не отправляем их на фронт без благословения. Как-то был случай. Мы зашли за благословением к батющке, а он спрашивает: "Все - крещенные?". А двое не крестилось. Они выразили желание окреститься, то нам с мужем пришлось их крестить, и так неожиданно двое прекрасных крестников свалились на меня. Один - луганский, один - из Полтавы, мировые парни, оба лысые, но бородатые. Батюшка не понял, где их остричь, там же нужно что-то выстричь на голове, а у них только борода, приедут - достригуться, сказали не стричься на войне. Один из них в настоящий момент у нас командиром, один уже поехал туда, на восток.
Но это было что-то, знаете, такое. Помощь вообще сверху. На все, что мы делаем, нам постоянно находятся нужные люди. Даже по поводу этого, мне нужно было отвозить ребят в церковь. Я не успеваю, три дня хожу, а очень много дел, и я пока бегаю, три дня ношу в себе, что мне же нужно где-то, чтобы благословил кто-то. Думаю: в Борисполь ехать, но то немного далеко, и у меня выпал совсем вопроса. Я с ним носилась, носилась, и мне ночью снится, что какой-то настоятель мне говорит: "Да, давай сюда своих ребят бегом". И дальше снится, что я их везу. Утром мне звонит по телефону одна из наших волонтеров и говорит: "Там батюшка звонил, ждет вас сегодня". Туда километров три, к храму. Батюшка рассказал, что это церковь Мазепы еще, там казаков благословляли еще 300 лет тому назад. Это самый старый действующий деревянный храм Киевщины, а до того там был скит монашеский. Там было холодно. Но тепла столько было между нами, когда ребята стоят, это просто один организм. И в настоящий момент группа прекрасная готовится, это самые достойные люди Украины. И оно все как-то правильно складывается. Я только хочу, чтобы они были живы-здоровы и с победой вернулись, больше от них ничего не требуется.
Мне очень жалко, конечно, что с той стороны, с России, едут или наркоманы всякого рода, кого им не жалко сливать, их очень много. Или ребята, которых просто крадут, их де-факто просто крадет у их семей регулярная армия России.
- Что умеют ваши ребята, которые едут туда?
- Не скажу, но они будут беспощадны к врагу, который пришел на чужую землю и не понимает вообще, с кем он воюет, и они будут очень мстить за наших ребят, которые там полегли.
Лана Самохвалова, Киевская область.
http://www.ukrinform.ua/rus/news/kombat_marusya_zveroboy_ya_ne_dam_yaroshu_git_1690072
